— Алла Валентиновна, как давно Вы задумали этот курс?
— Уже более 10—12 лет назад. Над методикой, содержанием я работаю до сих пор, но замысел, родился именно тогда. За этим трудом стоит определенный религиозный опыт, социальные, политические события, которые мы наблюдали в начале 90-х годов. Если в советское время мы воспитывались в духе закона, в духе морали, авторитета государственной идеи, ценностей, общенародных ценностей, то в то страшное перестроечное время мы увидели полный крах ценностей. Я поняла, что если сам народ не будет заботиться о своих детях, то перспективы наши – это исчезновение русского народа и его культуры.
— Что Вы брали за основу для Вашего курса?
— Я не сказала бы, что я что-то брала за основу – тогда ничего не было, какие-то программы вызывали то смех, то недоумение у специалистов, у чиновников в департаменте образования. Я стала создавать свою программу, и с самого начала становилось понятным, что это должно быть историко-культурологическое образование, где в основе — формирование культуры народа. Культурологический материал идет как иллюстрация этой глубины.
— Ваш курс задумывался как «обязательный» с самого начала?
— Да, он задумывался, как учебный курс. По поводу термина «обязательный». Учебный курс обычно включен в сетку часов. Если сегодня родители не хотят, чтобы дети изучали тот или иной предмет, дети могут не посещать его. Мы рекомендуем поставить этот урок в сетке часов последним или первым, чтобы была возможность отказаться от посещения этих занятий.
— Во время круглого стола отец Максим Козлов в РИА Новости говорил, что важно разработать механизмы, установить контроль, которые позволили бы этот курс преподнести так, чтобы не возникло перегибов, конфессиональных противопоставлений…
— Я об этом много думала. И разрабатывая этот курс, мы старались сохранить свободу. Я считаю, что свобода – это есть во многом гарантия качества.
И очень важно для нашего курса соблюдение свободы выбора.
— А в чем заключается эта свобода?
— Я учителям говорю: не пытайтесь быть духовным наставником в том смысле, как это практикуется в церкви, вы не духовник, вы – учитель. Это тоже очень высокий уровень, но не надо пытаться выстроить всех вокруг себя. Мы должны дать свободу ребенку, но при этом ориентировать на ценности. Мы знакомим ребенка с культурой, но оставляем ему возможность самому решать, в какой традиции он будет жить. Конечно, мы будем безмерно рады, если он выберет в конце концов православную традицию, придет к воцерковлению. Но мы боимся воспитывать в детях фарисейство. Наша концепция как раз позволяет выдержать все в норме. И конечно, мы ориентируемся на то, что миссия русского человека – сохранить православие, традиции, т. е. то, что дорого для народа. Наши учебники хорошо раскрывают понятие культуры. К примеру, они рассказывают о памятниках Александру Невскому, Серафиму Саровскому, Дмитрию Пожарскому и Кузьме Минину, — людям, которые своей жизнью явили пример высокой духовности. Дети становятся причастны этому знанию, и сами делают выводы.
Мы также позаботились о том, чтобы лексика ребенка, при работе с учебником, расширилась и стала включать исторические, культурологические, духовные слова-термины.
— Алла Валентиновна, а почему Вы не назвали свой курс просто — История русской культуры?
— Это в содержании уже есть, зачем это нужно ещё? У меня программа называется «История религиозной культуры».
— То есть история религиозных культур – это и есть та самая огромная программа, в которую входит курс «Основы православной культуры»?
— Основы православной культуры родились в рамках этой программы, как отдельный курс, и теоретически, я это тоже понимала, что самыми востребованными станут разделы, которые будут касаться именно «Основ православной культуры». И так было все подтверждено на практике. Как только вышел первый учебник «Основ православной культуры», стал формироваться социальный заказ.
Вообще, сам учебник рассчитан только на 1 год и соответствует шестому разделу программы, это 36 часов, 36 уроков.
— А на какой возраст рассчитан этот учебник?
— Раздел для первого года обучения, т. е. для 6-го класса, включает в себя «начальный минимум». Потом дети переходят уже к другим разделам программы История религиозной культуры. Если преподавание предмета начинается в 11 классе, мы все равно рекомендуем использовать упомянутый учебник, потому что, несмотря на то, что к этому возрасту у детей появляется некая конфессиональная картина мира, – «начальный минимум» надо освоить обязательно.
— Алла Валентиновна, а кого Вы видите в качестве преподавателей этого курса?
— Я считаю, что преподавать этот курс должен учитель. В начальной школе – это учитель начальных классов. Оптимальный вариант, если это тот учитель, который ведет русский язык, чтение, математику, то есть основные предметы. Это может быть учитель искусства и «Основ православной культуры». Обязательно должен быть какой-то предмет базовый (желательно даже чтобы не один), чтобы содержание курса «Основы православной культуры», могли быть использованы для повышения качества преподавания базового предмета.
— Какой должна быть, по-вашему, подготовка преподавателей?
— Учитель «Основ православной культуры» должен быть квалифицированным специалистом и, желательно, с опытом работы. Но для полноты образования должны быть особые курсы для учителей: краткосрочные курсы на 72 часа, как минимум. Причем с этой задачей подготовки педагогов на курсах повышения квалификации не справится только светская система образования, нужно, чтобы были преподаватели и со стороны Церкви. Наш курс, как минимум, позволяет увидеть, как можно более полноценно, качественно изучать православную культуру в рамках литературы, искусства, мировой культуры.
— Должны ли преподаватели быть верующими, воцерковленными?
— Я бы не выдвигала таких требований. По закону преподавать может человек любого вероисповедания. Но неправославный не будет заниматься ОПК. Возможно, через соприкосновение с предметом он сам начнет расти, понимать, осознавать. Если учителю тема Православия совсем не близка, я с трудом представляю, как он будет преподавать этот предмет.
Интернет-Издание МГУ «Татьянин день».
2006